Книга Неокончательная история. Современное российское искусство - Коллектив авторов -- Искусство

важна тема архитектуры, здания, постройки, она неразрывно связана как с фигурой автора, архитектора, чья творческая воля находит свое выражение в использовании камней, кирпичей и железобетона, так и с фигурой жильца, чья личная история становится историей дома и места, на котором тот стоит. Неизбежное разочарование — первого в утопическом порыве создать идеальную жилую среду, а второго — в мечте построить в этой среде идеальную жизнь, — становятся у Белого темой его «архитектурных» инсталляций, но в то же время трогательным несовершенством, которое и приближает их к высказыванию о жизни: несовершенства ведь и задают жизни ее сюжет.

Анна Матвеева

Библиотека Пиноккио. 2008. Дерево. Предоставлено художником

Пауза. 2011–2019. Сталь, краска. Предоставлено художником

Неясный свет. 2009. Резина, электрика. Предоставлено художником

Хаим Сокол

Натуральный обмен, мигранты и арка Тита

Род. 1973, Архангельск. Окончил Еврейский университет (Иерусалим) и ИПСИ. Работы находятся в МАММ, ММОМА, PERMM и др. Живет и работает в Иерусалиме и Москве.

В апреле 2006 года в галерею «АРТстрелка Project» пришел человек, представившийся израильским художником. За собой он катил тачку с железяками и всяким мусорным скарбом. Арт-директор галереи Ольга Лопухова никогда не выставляла абы кого — через полтора года у Хаима Сокола была первая персональная выставка «Криптомнезия. Рецедив». С этого момента его принято считать художником российско-израильским.

Проект «Криптомнезия» — своего рода рецидив московского концептуализма. По словам Сокола, тексты Ильи Кабакова, сборники «Поездки за город» группы «Коллективные действия», «Серые тетради» Виктора Пивоварова он прочел раньше, чем увидел произведения их авторов вживую. Но художник не признает позиции, когда главным выступает концепт, а эстетика не важна: «Я мучаюсь, когда делаю что-то неровно, криво, как не должен делать, когда я свой замысел не могу выразить профессиональными средствами». Хаим работает с отжившими свое продуктами человеческой памяти, которые находит на помойках и барахолках: старыми письмами, фотографиями, записными книжками, дневниками и так далее. Фотографии он ксерокопирует, потом переводит их на какую-то иную поверхность, получается копия с копии копии. Бумажный семейный архив превращается в аккуратно перевязанные бечевкой стопки проржавевших листов жести («Невидимое», с 2007). «Меня интересуют следы, отпечатки, подтеки, пятнышки, косвенные улики, по которым я могу восстановить (вспомнить? придумать?) первоначальный нарратив. Не образ, а место для образа», — говорит Сокол.

На выставке «Мертвые письма» (2010) впервые появляется образ внушительной арки, важный для творчества Хаима Сокола. Объемная буква «П» из ржавого железа, заполненная ржавыми письмами-палимпсестами. Первая маленькая ее версия появилась еще в «Криптомнезии», затем неоднократно присутствовала в том или ином виде во многих его проектах. Этот образ отсылает к арке Тита в Риме, которую римский император воздвиг в честь жестокого подавления восстания в Иудее и которая стала прототипом для многих знаменитых триумфальных арок. Для Сокола это не просто абстрактный символ, но прежде всего память о трагедии побежденного иудейского народа.

С 2006 года Хаим Сокол стал также обращаться к видео, отчасти в шутку объясняя свой выбор экологичностью. На выставке «Только видео» в Зверевском центре современного искусства (2011) были показаны фильмы, снятые, по словам автора, «в девятнадцати-вековом жанре „физиологических очерков“». То есть те же «письма», но визуализированные: зарисовки из жизни обычных людей, улиц, метро. Эта жизнь, со стороны не представляющая никакого интереса, для Хаима особенно важна.

В 2010-е Сокол начинает вплотную работать с острыми социальными темами. Однажды он осознал, что лишенных множества прав гастарбайтеров можно сравнить с евреями времен Освенцима. В проекте «Натуральный обмен» (2011) художник на деньги, вырученные с продажи своих работ на интернет-аукционе, покупает новую обувь для группы трудовых мигрантов. Он использует в своих работах реди-мейды мигрантского быта, от половых тряпок до тачек и лопат, или примеряет их тяжелый труд на себя. В 2013 году в Сибири Сокол повторил свой перформанс 2006 года Avoda (ивр. сад). Тогда он в Иерусалиме два с половиной часа на палящем солнце сажал старые дубовые шпалы в каменную почву, раздирая руки в кровь, в надежде, что когда-нибудь эти шпалы прорастут и пустыня превратится в сад.

Свидетельство. 2015. Видео. Предоставлено художником

Для масштабной выставки «Спартак. Times New Roman» (2014) было использовано огромное пространство цеха угасающей фабрики технических бумаг «Октябрь», где располагается Центр творческих индустрий «Фабрика». Здесь были и арка, и матрацы, и трубы, и грабли — получасовое видео, в котором история восстания Спартака разыграна мигрантами из Киргизии под музыку Хачатуряна из одноименного балета. Times New Roman — уже не название шрифта, но достоверное описание времен «новых римлян». Для выставки «Бумажная память» (2017) художник перерисовал найденные в архивах 99 портретов и 250 подписей людей, трудившихся на этой фабрике с 1938 года. Таким способом он пытался хотя бы ненадолго метафизически вернуть пролетариат в зону видимости. Но подпись еще и своеобразный графологический портрет человека. В ней отпечатывается движение руки, психомоторика, темперамент. Повторяя чью-то подпись через копирку, художник проживает это движение на телесном уровне, становясь как бы тем человеком, который ее оставил.

Алена Лапина

Без названия (Шубка). 2010. Инсталляция. Фото: Надежда Серебрякова. Предоставлено художником

Сад. 2011. Ландшафтная инсталляция. Предоставлено художником

Натуральный обмен. 2011. Партиципаторный проект. Предоставлено художником

Из проекта «Спартак. Times New Roman». 2015. Предоставлено художником

Станислав Шурипа

Исследователь визуальности в эпоху цифровых коммуникаций

Род. 1971, Южно-Сахалинск. Окончил Университет истории культур (Москва), ИПСИ и Школу «Валанд». Сооснователь Агентства Сингулярных Исследований (2014). Лауреат конкурса «Инновация» (2018). Работы находятся в ММОМА и др. Живет и работает в Москве.

Для художника Станислава Шурипы самая интересная черта современности — то, как мир становится виртуальным: все больше значения получают идеи, знания и образы, а вещи, предметы уходят на второй план. Повседневность собирается из баз данных, жизнь раскладывается на цепочки алгоритмов, а человек превращается в менеджера информационных потоков.

В проекте «А1» (2007) из сложенных в гармошки листов обычной бумаги художник строит